Вымышленная страна Дирка (часть 4)
Автор: Марк Крам

Весь город гнался за нами. Искал повсюду и пытался убить. Армада кошмарных созданий со сверкающими красными глазами бродила по улицам, просматривая каждый двор, каждый закоулок, выходили из домов и присоединялись к остальными. Это был сон. Я уверен, что сплю, ибо такое невозможно представить в реальности. Это мои галлюцинации. Я заперт здесь. Вместе со своими кошмарами.

Однажды нам попалась патрульная машина, которую мы остановили, наивно полагая, что полиция поможет, разберется в ситуации, возможно довезут куда надо. Но я ошибался. Когда затормозил автомобиль, вышли двое мужчин в синей форме. Они развернулись к нам, и я увидел их размытые звериные лица, окутанные ночной тьмой, и глаза… ужасные, красные, жгучие, как адский огонь, глаза, выражающие массивную нечеловеческую злобу, так что меня пробрало до костей. Я дрожал и не мог успокоиться. Тогда по памяти стал читать молитвы, какие приходили в голову в трудный час. Я молил Бога, – не того бога, которого мы с друзьями собирались вызвать, – про Него мне когда-то рассказывала мать. Мало что помню из ее историй, но Он вроде, как главный, и должен был нам помочь выбраться.
Эти проклятые монстры поймали Клеменса. Они нашли нас, и мы бежали от них, когда он споткнулся о трещину тротуарной плитки и полетел вниз. Расшиб себе в кровь колено. Мгновением позже его окружили. Они не торопились с убийством, наступая на него шаг за шагом, словно растягивая и без того невыносимый момент.
Воздух прорезал неистовый крик, когда мы со Стиксом кинулись прочь, не в силах смотреть на это кровавое зрелище, слишком жестокое, чтобы быть правдой. Это все еще сон. Они растерзали Клеменса, как дьявольское зверье, хрюкая и рыча от удовольствия.
Бездонное черное небо осветила яркая вспышка молнии, за которой последовал страшный раскат грома. Полил дождь. Ледяной ветер пронизывал насквозь. На трясущихся ногах мы достигли кладбища, огороженного высоким железным забором. Прошли через его сломанные ворота и принялись искать нужную могилу. Преждевременно вспыхнул в душе ликующий огонек. Нас осталось только двое, но каково было нескончаемо мотаться по городским дебрям, каждый раз в подворотне натыкаясь на тупик, с ужасом оглядываться назад, прислушиваясь к марширующему топоту сотни ботинок, поставивших себе задачу истребить нас всех, стереть с лица земли; словно находиться в стане врага – высокоразвитого, чья злоба, хитрость и изощренность не ведает границ, который знает о тебе практически все и постоянно ищет, ни на секунду не прекращая свои поиски, самое ужасное в таком случае – безвыходность ситуации – и ты прекрасно понимаешь, рано или поздно он найдет, прятаться бессмысленно, ты лишь отсрочишь неизбежное, но никак не изменишь итог. Когда же мы наконец вырулили к пристанищу для усопших (больше походившему на древние развалины) – это был, как знак, данный свыше, что есть шанс выжить – мы можем спасти свои запачканные души.
Ливень не прекращался. Промокшие до нитки, мы обходили ряды могил; щурились во тьме, чтобы прочесть на едва читаемом залепленным глиной надгробии, сквозь отверстия в размякшей глине очередную памятную надпись. К какой бы плите мы не подходили, на каждой был высечен знак – коронованный череп, – а под ним надпись
«Надежд давно уж нет в забытом богом и истлевшем мире».
Я остановился перед четырьмя, заросшими густой темной травой, памятниками и протер глаза, в надежде, что мне померещилось. На грубом могильном камне прочел «Стив Клеменс», чуть поодаль – «Рональд Кертис», рядом примостились две пустые глубокие ямы, в груду свежевыкопанный земли была крепко всажена лопата. Нет никакого смысла продолжать читать дальше. Возможно я просто боялся, что мои мысли подтвердятся и я увижу свое имя, четко выгравированное на одной из этих плит. Без сомнений четвертая или третья принадлежала Стиксу, который, как ни в чем не бывало, небрежно вытащил лопату из земли и закинул ее за спину, подталкивая меня идти дальше.
– Больше нечему удивляться, – сказал он, когда я искоса бросил взгляд через плечо.
Вроде плиты не сдвигались, а создавалось впечатление, что земля шевелится, будто кто-то волнуется под нею.
«Не тревожь мертвецов»
Наконец мы обнаружили его. На невысоком могильном холме надтреснутое каменное надгробие крест, увитое плющом. На нем было высечено изображение малиновки.
– «Здесь покоится Харпер Крейн», – произнес я вслух. – «И со смертью твой свет не прервется и во тьме укажет мертвым дорогу».
«Похоже этот парень был не таким уж и плохим при жизни, – подумал я. – Неужели это и есть тот самый озлобленный дух мести, пытающийся свести нас в могилу».
– Вроде здесь, – сказал Стикс и начал копать.
– Давай, – поторапливал я, озираясь по сторонам, – пока нас не заметили. Быстрее.
Лопата наткнулась на что-то твердое. Предварительно расчистив поверхность гроба от земли, он откинул крышку ящика, изъеденного термитами – внутри, как и следовало ожидать, скелета не было. Стикс вытащил из-за пазухи кости, слегка помедлил, бережно складывая их на свое законное место, а затем, к моему великому удивлению, закрыл глаза и перекрестился. Я помог ему выбраться из могилы.
Мы вернули кости, закопали гроб, но ничего не произошло. Неужели я ошибся. Одежда насквозь промокла, капли дождя падали на лицо, стекали по лбу ручьями, волосы слиплись. Нас встретило холодное равнодушие и только возникшие в дали огни, как фонари призраков, указывали на гибельный исход. Плоды стараний оказались напрасными – гнилыми. Не было ничего, чтобы остановить приближение этого ужаса. Уродливые бездомные с красными рожами скоро явятся сюда. Их гортанные языческие песнопения уже звучали поблизости, а желтые огоньки, пляшущие во тьме – это их факелы.
Я сокрушенно свалился на колени перед поврежденным каменным крестом.
– Почему это происходит? – проговорил я, обращаясь к нему. – Мы вернули тебе их! Почему ты не отпустишь нас!? – закричал я во всю мощь своих легких, но мои слова потонули в оглушительном раскате грома. И белая вспышка молнии озарила влажное черное небо. Поднялся вихрь. Воздух прорезал чей-то невероятно печальный, наполненный болью стон. Я испугано свернулся в комок, обхватывая руками колени.
«Ты не сможешь меня остановить…» – это была последняя фраза сказанная голосом, словно связь прерывалась, и он больше не мог оставаться со мной.
Огни отступали во тьму. Вскоре и вовсе пропали. Дождь внезапно кончился. Наступила, сопутствующая кладбищенской атмосфере, мертвая тишина.
Стикс со вздохом уселся на примятую траву рядом. Мы очень долго молчали, тупо уставившись в голубовато-белесое яркое чистое безоблачное небо. До сих пор мы не могли поверить, что выбрались уцелевшими. Но травма эта останется с нами навсегда.
– Стикс, – произнес я, – а как мы с тобой познакомились?

Читайте также статью:  Паранойя

***

– …состояние улучшенное, сегодня утром буквально за час до вашего прихода она очнулась, что-то говорила о какой-то вине, прощала кого-то…, – рассказывал щуплый седовласый доктор. – Можете войти. Пациентка сейчас отдыхает, но на пару минут можно. А вы ей собственно кто?
– Сын.
Доктор смерил меня подозрительным взглядом и удалился. Я же осторожно отворил дверь и вошел в палату. Она лежала на кровати – спала. Вещи располагались в том порядке, как и лежали раньше, хотя я навестил ее впервые. На прикроватной тумбочке стояла тарелка с фруктами, стеклянная ваза с цветами и маленькая деревянная иконка с ликом Спасителя.
Мне достаточно было увидеть ее. Тревожные чувства уступили место волнению. Столько лет прошло, она, словно не изменилась.
Проснувшись, мама взяла меня за руку – не крепко, так, словно уже знала, что я приду. Слабо улыбнулась мне, не сдержав счастливых слез, тонувших в горьких воспоминаниях. Но это уже не важно. Я боялся не сдержаться, почувствовав себя открытым перед ней, как на ладони, все мои страхи и беды обнажились, мне казалось она обо всем знает, ей кто-то рассказал.
– Мой мальчик, – произнесла она с нежностью, с грустью, перебирая мои пальцы, словно четки. – Мой маленький малыш… что же ты наделал…
Я крепко обнял ее и заплакал.

***

– …главный урон пожар нанес спальной комнате. Пострадала мебель. Думаю причиной возгорания мог послужить дымящийся окурок от сигареты попавший на одеяло…, – объяснял крепкий мужчина маленького роста, одетый в пожарную форму запачканную сажей.
Он покинул помещение и я остался наедине со своими мыслями. Запах гари сохранился после недавнего инцидента. Вся квартира пропахла.
Первое, на что я обратил особое внимание, когда вошел в свою комнату – играл старый радиоприемник, как будто его и не выключали за время моего отсутствия. Как будто единственная уцелевшая, средь всего этого бардака, вещь. От шкафа осталась лишь пара обгоревших деревяшек.
С треском и шипением из динамиков доносилась неторопливая мелодия. И растянуто, с выражением запел густым басом чей-то тоскливый голос.
«Будет в эту ночь полная луна и утренняя звезда, что так далека, станет всем видна…»
Пару часов назад мы сидели на этих креслах: Я, Стикс, Клеменс и Кертис. Живые и здоровые (ну, может почти здоровые).
Я открыл окно нараспашку, впуская внутрь прохладный вечерний ветер. Опять непогода.
«Небо льет дождем – ангелы грустят, неженка нарцисс клонит листья вниз, что же делать мне?»
Вроде бы все закончилось, нет повода для тревог. Но в душе закрались дурацкие сомнения. Они не покидали меня, словно нехорошее предчувствие – движение чего-то неименуемого. Словно заноза в мозгу. Кажется я был близок к разгадке, настолько близок, но не хватало усилий или что-то мешало мне понять, добраться до основы моих страхов. Что-то не так. Я всерьез начал задумываться.
«Чтоб я не сказал, точно знаю я, в этот час я буду мечтать о тебе…»
Разве духи мщения – это не призраки? Разве они способны открывать людям картины прошлого или будущего? Показывать то, чего в реальности существовать не может. Кости эти были всего-навсего средством, но никак не причиной.
«Спрячу те мечты в тайники души, суну под кровать – там они и должны лежать»
Я неожиданно почувствовал над ухом чье-то тяжелое, зловонное дыхание, от чего резко обернулся. Никого не было. Мороз прошел по коже.
«Закончится вино, груз забот уйдет, и все о чем мечтал, но хотел забыть, возвратится вновь… возвратится вновь…»
В глазах резко потемнело и заложило уши, однако я услышал до боли звонкий, ядовито-глумливый смех.
– Ты не сможешь его остановить, – сказал мерзкий писклявый голос и зашелся в безумном хохоте.
– Ты не сможешь его остановить, – подхватили другие писклявые голоса нестройным хором.
Я опустил голову и увидел их. На подоконнике в ряд стояли горшки с засохшими цветами. Они шевелились, дергались, словно змеи в огне.
– Он идет, – шумели голоса, с каким-то дьявольским упоением и трепетом повторяя: – Он идет. Он идет.
Я зажал руками уши и, под сводящий с ума непрерывный гул писклявых демонов, громко завопил…

Читайте также статью:  Шанс

«Нужно предупредить Стикса» – откуда-то взбрело в голову, как сигнал, после которого вдруг воцарилась тишина. Я окаменел, словно превратился в один из черных камней из моего сна. И почувствовал его приближение. Я невольно прислушался и уловил низкий рокочущий звук. Он спросил:
– Знаешь чьи кости вы тогда отрыли?
Я сохранил молчание. Каждая мышца на теле была напряжена.
– Это были кости твоей матери, – сказал он.
Дыхание перехватило.
– Нет. Это ложь! – закричал я на всю квартиру. – Сукин сын! Ты лжешь! С ней все в порядке!
Сердце разрывалось от чудовищного страха.
– Твоя мать умерла давным-давно, когда ты еще был ребенком, – продолжал он. – Ты не помнишь?
Ноги подкосились, и я осел на пол.
– Но я вернул их обратно…, – сдавлено произнес я уже шепотом, потерянно, опустошенно. – Мы закопали их… эти чертовы кости принадлежали Харперу Крейну!
– Его нет, и никогда не существовало.
– Этого не может быть.
– Тебя постигла беда.
– Господи… боже… боже… прошу тебя, – умоляюще причитал я, лихорадочно блуждая измученным, бессмысленным взглядом по полу. – Нет! Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты, твари!! Чертовы демоны!! Ты забрал ее у меня!! Это ты ее забрал!!.. Что тебе от меня нужно!? Что ты такое!!?
– Я хаос в твоей душе. Я смятение в твоем разуме. Мой храм боли воздвигнут в твоем кровавом сердце. Приди же ко мне.
«Нужно предупредить Стикса»
Он безжалостно прорычал внутри меня ледяным, пустым, низким, презрительным голосом:
– Глупец! Стикса больше нет! Ты остался один.
И как будто в груди потух свет…

Читайте также статью:  Улыбка ягнёнка

Конец.

Arcana – As Night Turns to Day

4:19

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ